Судья Магомедов А.М. Дело № 22 - 585/2019г.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Махачкала 10 апреля 2019 г.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе:
председательствующего - судьи Зульфигарова К.З.,
судей: Мирзаметова А.М. и Колуба А.А.,
при секретаре - Юсупове З.М.,
с участием:
прокурора - Омарова М.М.,
адвоката - Алиева А.Р.,
потерпевшего - М А.А.,
оправданного - МАО,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора РД Алиева С.М. на приговор Гунибского районного суда Республики Дагестан от , которым
МАО, 09.10.1987года рождения, гражданин РФ, уроженец и житель РД, с высшим образованием, работающий преподавателем физкультуры Карадахской СОШ, женатый, имеющий на иждивении троих детей, ранее не судимый,
оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления, на основании п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ.
За МАО признано право на реабилитацию.
Гражданский иск потерпевшего М А.А. о компенсации морального вреда оставлен без рассмотрения.
Приговором суда разрешена судьба вещественных доказательств.
Выслушав доклад судьи Мирзаметова А.М., заслушав мнение прокурора Омарова М.М., потерпевшего М А.А., поддержавших доводы апелляционного представления, оправданного МАО и адвоката Алиева А.Р., возражавших против доводов апелляционного представления и просивших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия
Установила:
Органами предварительного расследования мао. Обвинялся в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку.
По версии предварительного следствия МАО 17.01.2017г., около 22 часов 30 мин., в Республики Дагестан, в ходе драки на почве личных неприязненных отношений с М К.Г., умышленно, осознавая общественно - опасный характер совершаемого им противоправного деяния, нанес М К.Г. не менее четырех ударов ножом в область шеи слева, грудной клетки справа, а также спины слева, в результате чего М К.Г. в последующем от полученных колото - резаных ран скончался, то есть совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст. 105 УК РФ.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Алиев С.М. считает приговор суда незаконным, необоснованным и несправедливым, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в суде первой инстанции и неправильным применением уголовного закона. Указывает, что постановляя оправдательный приговор, суд основывался только лишь на показаниях подсудимого МАО, которым надлежащая оценка не дана. Полагает, что вина МАО в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ полностью доказана как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства, исследованными в суде доказательствами.
Наличие умысла на убийство подтверждают показания МАО, данные им при допросе в качестве обвиняемого в Гунибском районном суде. Из показаний МАО, данных ими при допросе в качестве обвиняемого от следует, что в ходе драке с М К.Г. последний примерно 10 минут душил его. При этом в ходе судебного следствия установлено, что М К.Г. был здоровым и высоким парнем, физически был развит. Однако при освидетельствовании подсудимого заведующим хирургического отделения Гунибской ЦРБ ААА установлена болезненность воротниковой области шеи и области щитовидного хряща, но внешних изменений шеи при визуальном осмотре не выявлено, а именно ссадин, царапин, патологий не наблюдалось. Согласно выводов заключения эксперта № от следует, что у МАО, при визуальном осмотре и согласно данным представленных медицинских документов установлено, что ссадины на шее подсудимого образовались от воздействия тупого твердого предмета, но никак не удушения в течение 10 минут согласно показаниям подсудимого МАО, при этом вред здоровью подсудимого, не причинен.
К доводам подсудимого, указанным в допросе в качестве обвиняемого от в части того, что М К.Г. ждал его на тропинке, ведущей к дому подсудимого, просит суд отнестись критически, так как в суде при допросе подсудимого установлено, что он незаконно покинул место своего дежурства (работы) по личным обстоятельствам, кроме него и 3-х его родственников, об этом никто не знал, в том числе и М К.Г.
Просит обратить внимание на то, что М К.Г. зная, что у подсудимого постоянно при себе имеется нож, имея умысел на лишение жизни МАО без какого-либо орудия (предмета) на разбирательство с ним, с целью причинения смерти, не пошел бы.
Считает, что материалами дела установлено, что МАО до совершения преступления являлся тренером по спортивной борьбе, регулярно занимался спортом, вел активный образ жизни.
Указывает, что суд принял во внимание голословные показания подсудимого о том, что М К.Г. собирался его убить, которые не состыковываются с фактическими обстоятельствами по уголовному делу.
Судом, при наличии в материалах дела достаточных доказательств, в нарушение требований ст. 87 УПК РФ их проверка путем сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, не проведена. В нарушение требований ст. 88 УПК РФ о правилах оценки доказательств с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, судом не оценены. На основании изложенного, просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.
В возражениях на апелляционное представление прокурора, адвокат Алиев А.Р. в интересах оправданного МАО указывает, что суд правильно оценил имеющиеся в деле доказательства, сопоставляя их с показаниями оправданного, потерпевшего, свидетелей, заключениями судебных экспертиз, исследуя вещественные доказательства, постановил оправдательный приговор, все обстоятельства изложены в протоколе судебного заседания и изложены в приговоре суда. Указывает, что доводы представления прокурора не обоснованы.
В ходе судебного заседания стороны задавали вопросы по поводу драки из-за избиения имама, ни один свидетель, а также потерпевший не показали, что драка была организована его подзащитным либо он участвовал в избиении родственников потерпевшего. Сторона обвинения не представила суду какие-либо доказательства по указанному доводу и в материалах уголовного дела нет доказательств, что это обстоятельство имело отношение убийства М К.Г.
МАО не отрицал нанесение им ножевых ранений М К.А., добровольно выдал нож, которым причинил телесные повреждения, сам явился к участковому уполномоченному и рассказал о случившимся.
МАО в своих показаниях говорил, что драка между ним и М К.А. происходило примерно 5-10 минут, а не удушение, как пишет государственный обвинитель, которое продолжалось около 15 секунд. По поводу причинения телесных повреждений дана оценка в заключении медико-криминалистической ситуационной экспертизы № мко от , выводы, которой дают основание полагать о возможности причинения М К.Г. колото резаных ранений при обстоятельствах, продемонстрированных МАО при осуществлении следственных экспериментов.
МАО причинил телесные повреждения М К.Г., опасаясь за свою жизнь, в ходе реального посягательства потерпевшего на МАО, поскольку действия М К.Г. были направлены на его удушение, сопровождались, словами «умри, умри». У него не было другого выхода, возможности освободиться от захвата, он не мог убежать, вызвать помощь. Все действия происходил одномоментно и в ночное время.
Из установленных в судебном заседании фактических обстоятельств дела следует, что со стороны потерпевшего М К.Г. имело место противоправное общественно - опасное посягательство в отношении МАО Потерпевший высказывал прямые угрозы жизни и сопровождал его действиями, которые давали его подзащитному основание считать, что его хотят лишить жизни. Ночное время, безлюдное место (зимой люди находятся дома), активный характер действий потерпевшего, безусловно, создавали реальную угрозу жизни МАО и давали ему основания опасаться за свою жизнь.
Указывает, что суд правильно посчитал, что посягательство М К.Г. на МАО было сопряжено с насилием опасным для жизни МАО и оценивалось подсудимым таковым.
Нож МАО применил только тогда, когда убедился, что М К.Г. пытался лишить его жизни. Оправданный не пытался также добить находившегося в беспомощном состоянии М К.Г., когда имел реальную возможность. Все последующее после драки поведение М А.О. указывает на отсутствие у него умысла на умышленное убийство М К.Г.
На основании изложенного, просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя - оставить без удовлетворения.
Вывод суда об отсутствии в деянии МАО состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании, получивших правильную оценку в приговоре суда.
Судом проверены и опровергнуты, исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами, доводы апелляционного представления прокурора о том, что вину МАО в совершении инкриминируемого преступления при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении, следует признать установленной.
По мнению судебной коллегии, суд правильно пришел к выводу о том, что имеющиеся в деле доказательства, а также доказательства, собранные в ходе судебного следствия, не являются достаточными для вывода о виновности МАО в совершении инкриминируемого преступления.
Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора в отношении МАО
Как следует из протокола судебного заседания, суд первой инстанции исследовал все представленные доказательства, в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ изложил в приговоре установленные им обстоятельства уголовного дела, основания оправдания МАО и доказательства, подтверждающие эти основания, а также мотивы, по которым отверг доказательства, представленные стороной обвинения. При этом судом в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона рассмотрены все заявленные сторонами ходатайства и по каждому из них вынесено основанное на исследованных доказательствах мотивированное решение.
В ходе судебного заседания суд исследовал и подробно привел в приговоре как доказательства, представленные стороной обвинения, так и доказательства, представленные защитой.
Оправданный МАО в суде первой инстанции виновным себя в совершении инкриминируемого преступления не признал и показал, что в июне 2015г. М К.Г. вызвал на драку и избил имама мечети НМГ Возмущенная этим молодежь решила наказать М К., для чего пошла к его дому, но не найдя там самого М К., избила его старшего брата Ахмеда и его двоюродных братьев. Впоследствии М К. попросил прощения у имама и тот его простил. Отец М К.-Абдурахмангаджи, после состоявшегося примирения, искал организаторов этой драки. Он также был в той толпе, но в избиении братьев М К. участия не принимал. Вскоре про драку забыли и ссор, связанных с этим событием, не было, никто претензий не предъявлял. До 17.01.2017г. с М К. у него ссор и неприязненных отношений не было. В этот вечер его брат Мурад передал ему пакет с документами, которые надо было отдать матери, после чего он с племянником - Шамилем поехал в садик, где работает сторожем, и попросил школьного сторожа Нурудина присмотреть за садиком, а затем на машине поехал домой, высадив Шамиля по дороге около мечети. Оставив машину в метрах 50 от дома, куда нет автомобильной дороги, направился пешком домой, чтобы передать матери, проживающей рядом с ним, документы, при этом он заметил идущего навстречу М К. Они поздоровались, после чего последний сказал ему: «теперь ты попался», на что он ответил, что он от него не убегал, всегда был в селе. При этом М К. сказал: «ты тогда был самый смелый, «Аллах акбар» кричал», на что он попросил последнего успокоиться и сказал ему: «ты же сам перед джамаатом имаму руку жал, мирно все решили». М К. ответил, что никто еще ничего не решал, а руку имаму он пожал против своей воли, после чего подойдя ближе, МК начал ему угрожающе говорить «что он это так не оставит, сегодня я тебя, или ты меня». На его просьбы оставить «разборки» до следующего дня, М К. не реагировал. Понимая, что конфликта не избежать, он положил на сложенные справа от него камни пакет с документами матери и, когда нагнувшись и немного повернувшись спиной к К, хотел положить на землю хлеб, который он держал в левой подмышке, М К. схватил его правой рукой за шею, применив удушающий прием, потянул его назад, отчего он упал. При этом М К. говорил: «что ты мне сделаешь. Умри». Схватив руку К, которой тот удерживал его шею, он хотел его перебросить через себя, но не смог. Когда он пытался подняться, М К. не позволил ему этого сделать, толкал и сваливал его и все время бил ногой по левому бедру. Борьба продолжалась минут 5-10. Когда он пытался отползти к стенке, чтобы опираясь на нее попытаться встать, М К., который был физически сильнее его, не позволил ему этого сделать, продолжая душить его и, удерживая, бить головой о камни на земле. В ходе борьбы, когда М К. в согнутой стойке удерживал его за шею, он, пытаясь своей левой рукой ослабить руку М К., сжимавшую шею, другой рукой бросал назад в него все, что попадалось под руку. М К., свалив его на землю, стал его душить, при этом правая рука М К. от запястья до локтя была прижата к шее, а левой М К.. тянул его голову к себе, чтобы задушить его. Его левая рука была блокирована М К., была прижата к животу и на ней лежал М К. При этом М К. неоднократно повторял «умри, умри». Он стал задыхаться, дышать стало тяжело, хотел сказать «тормози, сдаюсь», но не смог выговорить, поскольку М К. продолжал его душить. Почувствовал, что не хватает воздуха и теряет сознание. Вспомнив про нож, который он последние годы носил с собой на поясе в чехле, правой рукой вытащил его и стал беспорядочно наносить К удары, сколько - не помнит, поскольку находился в полубессознательном состоянии, после чего услышал вскрик М К., хватка его ослабла, и он левой рукой отстранил К от себя, который продолжал уже кистью руки удерживать его за шею. Думая, что К встает, чтобы затоптать его ногами, он продолжал размахивать ножом. К поднялся и стал уходить, после чего он приподнялся, некоторое время сидел на земле, отдышался, пришел в себя и пошел вслед за К, который недалеко от места драки сел возле арки, а он пошел к брату последнего М, проживавшему рядом, чтобы рассказать о случившемся. Вместе с М подошли к К, которого нашли в том же месте, лежащим на спине. М поругал К и спросил последнего: «почему ты не предупредил, что идешь к А», на что К ответил: «если бы я сказал, что иду к А, то ты меня поругал бы, не пустил бы». Оставив с К М, он пошел к месту драки искать мобильный телефон, нашел его и пошел домой. Позвонив своему старшему брату Шамилю, сообщил о случившемся. С подошедшими зятем и братом, он пошел к дому К, узнать в каком он состоянии, думал отдать свою машину, если понадобится отвезти К в больницу. Около дома их встретили мать и тетя К, которые закидали их камнями, после чего старший брат отправил его домой, где жена рассказала ему, что к ним с ножом в руке приходил отец К и искал его. Забрав жену и детей, он пошел к своему тестю, куда через некоторое время пришел участковый инспектор, которому рассказал о случившемся и выдал полицейским нож. Считает, что М К. имел намерение убить его и с этой целью его душил. Угрозы: «сегодня я тебя или ты меня», а также слова «умри, умри», «что ты мне сделаешь», которые высказывал М К., когда тот душил его и он стал терять сознание, считает указывающими на намерение последнего лишить его жизни. Если бы он имел намерение убить К, он мог бы это сделать, когда последний, будучи раненым, присел недалеко от места драки. Его отношения с К не были конфликтными, ему не за что было его убивать. После драки он сразу же рассказал о случившемся брату М К. - М, пытался сообщить по телефону о драке участковому инспектору, которому рассказал в ту же ночь о случившемся, добровольно выдал нож, не утаивал обстоятельства драки.
Судом первой инстанции были исследованы следующие доказательства:
-показания потерпевшего М А.А. о том, что имам мечети , считая его и МК (кроме МК, придерживавшегося тариката) вахабитами, в своих проповедях в мечети систематически выступал с их осуждением, распространял дискредитирующие его и семью вымыслы. Причиной такого поведения имама он считает его отказ выдать за него дочь. МК просил имама оставить эту критику, но тот заявил, что будет критиковать их. Летом 2015г. К вызвал имама на драку и избил его, после чего он их помирил и в мечети по его просьбе К извинился перед имамом, хотя сам К этого не хотел. Через несколько дней к его дому подошли 70-80 агрессивно настроенных сельчан, среди которых был и подсудимый, после чего по предложению одного из полицейских он увел К, но толпа напала на его МК и племянников и избила их. 17.01.2017г. около 22 час.30 мин. соседи сообщили ему, что К ранили ножом. Подойдя к месту драки, откуда доносились крики женщин, обнаружил истекающего кровью К. Там же находились его МК, сестра Патимат и соседка Марьям. На его вопрос: «Кто его ударил»? К ответил: «А», после чего больше вопросов не задавал, вызвал скорую помощь и перенес К домой. После этого к нему пришел МАО с родственниками пытался объяснить, что у него не было другого выхода. В больнице, куда доставили К, ему сообщили о смерти МК. Считает, что в убийстве его МК участвовали и братья подсудимого, поскольку на теле К он видел многочисленные кровоподтеки и ушибы, больше 20, которые, по его мнению, указывали на то, что его били ногами, на кистях его рук были следы обуви.
Свидетель МГМ, участковый инспектор, показал, что 17.01.2017г. находился на участке в , когда ему позвонили и сообщили о ранении М К., после чего выехал к месту происшествия, но никого не нашел. В ту же ночь подсудимый МАО подошел к нему и рассказал, что он и К подрались и он ударил последнего ножом, который выдал. Кроме того, он нашел у себя в телефоне пропущенный в ночь происшествия звонок МАВ ходе массовой драки в селе летом 2015г. в толпе он видел и А, но его действия не наблюдал. Подсудимый и другие молодые люди ходили в селе с ножами за поясом, на что он делал им замечания. До массовой драки в селе А и К претензий друг к другу не имели. На месте происшествия в день убийства никого не было.
Свидетель М P.O., племянница подсудимого МАО, показала, что в 17.01.2017г. около 21 час. 30 мин., возвращаясь из гостей, недалеко от клуба видела стоявшего там М К. Через некоторое время услышала как мать рассказывала отцу, что А убил К.
Свидетель ММО показал, что ночью 17.01.2017г. ему позвонила жена А и сообщила, что к ним домой пришел потерпевший М А.А. и искал А, после чего он пошел к месту происшествия, где нашел А, который рассказал, что МК поджидал его на этом месте - по дороге к дому А, напал на него, сказав: «вот ты и попался» и стал сзади душить. С слов А у него не было выбора и он ударил ножом М К. Ранее К избил имама мечети за то, что тот в проповедях в мечети говорил, что семья потерпевшего придерживается ваххабизма. Со дня избиения имама у К и его семьи были натянутые отношения с их семьей. Потерпевший М А.А. после массовой драки летом 2015 года, когда избили его МК и племянников, искал организаторов драки, всем звонил, создавая напряженную обстановку. На месте происшествия во время драки ни его ни других братьев не было.
Свидетель МШМ показал, что около 23 часов 17.01.2017г. ему позвонил подсудимый МАО и взволнованным голосом сообщил, что он подрался с К, просил приехать. По приезду на его вопрос «что случилось» А спросил, помнит ли он день массовой драки в селе в 2015г. и сказал, что видимо из-за этого К напал на него, у него не было другого выхода и он ударил К ножом. При этом А рассказал, что когда шел домой встретил К, который хотел драки, но А сказал последнему «давай оставим все это, поговорим завтра». Однако К говорил: «вот мы и встретились, сегодня или ты или я», после чего М К. напал на А и начал душить его. В избиении потерпевшего и его родственников в ходе массовой драки ни он ни подсудимый не участвовали, хотя и были в толпе. Когда пришел к месту происшествия, он видел лежащего на земле К, которого родственники, положив на одеяло, унесли домой, а оттуда в больницу, где К умер.
Свидетель НМГ показал, что о случившемся ему стало известно в г.Махачкале. Года три назад из-за его суждений в проповедях против «ваххабизма», МК не раз предупреждал его, что если еще будешь так говорить - ответишь. Однажды К вызвал его на окраину села, где напал и избил, после чего к нему пришел отец К и они помирились.
Свидетель ХНМ показал, что 17.01.2017г. около 21 часа подсудимый МАО попросив его присмотреть за садиком, где работал сторожем, ушел, чтобы передать матери документы. А носит нож, поскольку он забивает скот, разделывает туши. В тот день он нож у А не заметил. О драке А и К узнал от ОШМ, который позвонил ему по телефону. О причинах драки ничего сказать не может.
Свидетель М О.А. показал, что 17.01.2017г. находился дома и о драке между А и К узнал от жены, рассказавшей, что А ударил К ножом. На следующий день со слов дочери Раисат ему стало известно, что недалеко от дома она видела К, о чем та рассказывала и бабушке. Утром, в метрах 15-ти от своего дома, увидел следы крови.
Свидетель М М.А. показал, что 17.01.2017г. около 23 часов к нему домой пришел подсудимый МАО и на его вопрос «что случилось», сказал: «идем со мной, посмотришь, что натворил твой брат. Пойдем, так случилось, по другому не могло получиться». Он пошел с А и увидел лежащего брата К. Он первым подошел к К и спросил, почему он пошел драться, на что К ответил: «извини, М, если бы я вам сказал, Вы бы меня не пустили». Он увидел большую рану в области уха К, а когда последнего принесли домой, стали заметны и другие раны. Вслед за ним к К подошли соседка Марьям и его тетя Патимат, после чего он побежал сообщить о случившемся родителям и вернулся к К с отцом, который спросил К, почему он пошел драться. А и другие сторонники имама села неуважительно относились к их семье, подсудимый и другие сельчане даже не здоровались с ними, считая их ваххабитами.
Свидетель ГПИ показала, что очевидцем драки К и А она не была. Около 22 часов 17.01.2017г. услышала голос К, который просил о помощи, о чем она рассказала сестре, после чего они пошли к месту происшествия. На ее вопрос, что между вами произошло, К ответил: «так случилось».
Свидетель КМИ показала, что 17.01.2017г. после 22 часов от сестры Патины ей стало известно, что К ранен и просит помощи. Придя на место, где находился К, встретила подсудимого МАО и М, брата К. О чем они говорили, она не слышала. Она побежала к соседке и попросила вызвать скорую помощь, после чего вернулась к К, где застала отца К и брата М, а позже подошла двоюродная сестра К Патимат и обработала раны К. Туда же подошла мать К, которая спросила его: «зачем ты вышел на улицу, дома же ты был», на что К ответил: «извини мать, извини», после чего родственники положили К на одеяло и унесли домой.
Свидетель РДА показал, что между А и К ничего плохого не было, конфликтов между ними не было. В ночь, когда это случилось, А сильно переживал, боялся, что К умрет, все время повторял: «хоть бы не умер».
Свидетель ГХА, жена подсудимого показала, что поздно ночью к ним домой пришел с ножом в руках потерпевший М А. и искал А. О случившемся ей рассказал Шамиль, брат А. Когда МАО пришел домой, он предложил ей собрать детей и пойти к ее родителям.
Свидетель ООМ показал, что об обстоятельствах происшедшего он ничего не знает. В отношениях К и А все было нормально, часто участвовали в общественных работах, но почти не общались.
Свидетель ГОМ, тесть подсудимого, показал, что вечером 17.01.2017г. А зашел к нему домой и принес вещи для стирки. Посидев немного, он ушел, сказав, что должен отнести матери документы, которые передал ему брат, а затем пойти на работу. Ночью ему позвонила дочь и сообщила, что к ним домой приходил М А. и искал А.
Свидетель АММ показал, что около 22 часов 17.01.2017г. он недалеко от дома, у водопроводного крана, где горел костер, заметил стоявшего МК. К садику, где работает МАО, ведут две дороги, недалеко от родника, где стоял К. МАО, когда шел к скоту на пастбище, всегда носил с собой нож. Ходил ли он с ножом в садик, не знает, не видел.
Свидетель ОШМ, показания которого суд огласил и исследовал в судебном заседании, показал, что около 22 часов 17.01.2017г. около дома тестя А он на машине А поехал к детскому садику, где А попросил охранника школы Нурудина, присмотреть за садиком, пока А отвезет документы матери и вернется. А довез его до дома около сельской мечети и уехал. Через 20-30 минут ему позвонила сестра его матери и рассказала, что произошла драка между А и К, который напал на А и начал его душить, и в ходе драки А ножом нанес К удары. Увидев А последний сказал, что когда он шел домой, встретил К, который напал на него и начал душить, отчего он нанес К удары ножом.
Свидетель М П.Д.(тетя М К.Г.) показала, что после 21 часа 17.01.2017г. к ней домой пришла соседка Марьям и сообщила, что ранен К. Побежав к месту происшествия, спросила лежавшего на земле МК: «кто это сделал, что случилось», на что последний ответил: «Омариласулмагомеда дети меня ударили камнем». Прибежала туда и мать К, ругала его, причитала и спросила: «зачем ты вышел, ты же дома был», на что К ответил: «прости мама, я умираю». Считает, что К били ногами, на руках последнего были заметны отпечатки сапог. Когда она спросила А, после того, как К увезли на скорой, что между Вами случилось, А ответил, что К душил его рукавом куртки.
Суд первой инстанции пришел к выводу, что ни один из указанных свидетелей обвинения не был очевидцем события, в ходе которого М К.Г. были причинены ножевые ранения и никто из них не сообщил суду, что у подсудимого были реальные мотивы для совершения убийства М К.Г.
В соответствии с п.2,5, ч.1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния.
В суде первой инстанции свидетели АММ, М P.O., М О.А. пояснили, что около 22 часов 17.01.2017г. М К.Г. находился недалеко от места, где произошла драка подсудимого с потерпевшим. Подтверждается это и показаниями свидетелей, в том числе брата М К.Г. - М М.А., на вопрос которого К, почему он пошел драться, последний ответил: «извини, М, если бы я вам сказал, вы бы меня не пустили».
Свидетель КМИ показала, что когда мать К на месте происшествия спросила его: «зачем ты вышел на улицу, дома же ты был», последний ответил: «извини мать, извини».
Из изложенного следует, что М К.Г. между 21 час. 30 мин. и 22 час. 17.01.2017г. искал встречи с подсудимым.
Это следует также из не опровергнутых стороной обвинения показаний обвиняемого о том, что встретив К, он хотел пройти мимо, но К сказал: «вот ты и попался», «думаешь, тебе забыли, как ты там кричал «Аллах акбар», избили моего брата и племянников». Когда он хотел уйти, К его не пропустил, сказав: «сегодня или ты или я».
Из протокола осмотра места происшествия следует, что поверхность осматриваемого участка местности грунтовая, на ней разбросаны камни различных размеров. На поверхности земли имеются пять пятен бурого вещества, похожего на кровь. Такие же три пятна обнаружены на стене в 80 метрах от места происшествия. С места происшествия изъяты два камня с пятнами бурого цвета, похожими на кровь и синяя спортивная шапка, принадлежавшая подсудимому.
Согласно выводов судебной медицинской экспертизы от 8.02.2017г. на изъятых с места происшествия двух камнях, майке, футболке, свитере, джинсовых брюках и куртке М К.Г., а также ноже, выданном подсудимым, обнаружена кровь, происхождение которой от М К.Г. не исключается. На брюках, свитере и куртке МАО обнаружена кровь, происхождение которой от М К.Г. также не исключается.
Приобщенный к делу нож, которым подсудимый нанес телесные повреждения М К.Г., согласно протокола осмотра от 19.01.2017г., имеет общую длину 26.5 см., длину клинка 14.2 см., ширину 9.3. с, толщину обушка 2 мм. На клинке с обеих сторон при осмотре имеется налет буровато-красного цвета.
Согласно протокола осмотра трупа, на теле М К.Г. имеются повреждения: проникающая в грудную клетку рана с ровными краями до 1.7 см. на высоте 144 см. от подошв стоп в межреберье справа. Концы раны ориентированы на 1.7 условно взятого циферблата часов. На высоте 164 см. на передней части грудной клетки 2 раны мягких тканей размерами 1 см. и 0.5 см. Аналогичная рана расположена на средней трети правого плеча. На задней поверхности грудной клетки слева, по лопаточной линии линейная рана с ровными краями до 2.8 см. Рана при зондировании проникает в грудную клетку. На 20 см. вверх от вышеуказанной раны аналогичная рана до 2 см. На тыльной поверхности левой кисти ссадина на кровоподтечной основе размерами 10x6 см. На лобной области слева кровоподтек багрового цвета размерами 5x4 см. с 2 ранами мягких тканей округлой формы. У основания мочки уха слева линейная рана длиной до 2 см. и глубиной до 2.5 см. реберной дуги справа кровоподтек багрового цвета размерами 7x1 см.
Согласно показаний судебно-медицинского эксперта М М.К., участвовавшего в осмотре трупа, им обнаружены 3 проникающих колото-резанные раны, которые могли быть причиной смерти и 5 колото-резанные раны мягких тканей, а также 4 ссадины и кровоподтека. Вскрытие трупа не производилось, поскольку отец потерпевшего на это не согласился. Труп раздевался. Других телесных повреждений на трупе не было.
Потерпевший М А.А. показал, что когда он омывал труп МК, на его теле он видел более 20 кровоподтеков, следы обуви на руках, что свидетельствует о его групповом избиении. Такие же показания дала суду и М П.А., сестра потерпевшего, пояснив, что о наличии многочисленных кровоподтеков, следов обуви на руках М К.М. ей известно со слов брата, М А.А.
Показания М А.А. и М П.А. суд первой инстанции отверг, поскольку они противоречат содержанию протокола осмотра трупа, показаниям судебно-медицинского эксперта М М.К., пояснившего, что других телесных повреждений, кроме указанных в протоколе осмотра - трупа, на нем не было. Кроме того, потерпевший М А.А. не представил и не указал на доказательства своего утверждения о наличии на трупе множественных гематом.
Согласно представленных стороной защиты копий журнала медицинских осмотров лиц, содержащихся в ИВС, от МАО дважды, а именно 18.01.2017г. и 20.01.2017г. поступали жалобы на боли головы, левой ноги, шеи, грудной клетки слева.
Согласно справки Гунибской центральной районной больницы к задержанному МАО, который жаловался на боли в грудной клетке, 20.01.2017г. дважды вызывали скорую медицинскую помощь.
Последнее подтверждается и содержанием журнала для регистрации вызовов скорой медицинской помощи. Скорую помощь к МАО вызывали 20.01.2017г. дважды, в 11 час. 20 мин. и 20 часов.
МАО 19.01.2017г. также был осмотрен врачом-хирургом Гунибского ЦРБ ААА, который в суде подтвердил это и показал, что в ходе осмотра им и невропатологом у МАО обнаружены ссадины лобной области справа, обеих височных областей головы. Ссадины, болезненность скуловых областей с обеих сторон, царапина лобной области слева над левым глазом, царапина над левым глазом 2.5x0.3 см. и 1x0.3 см., болезненность воротниковой области и щитовидного хряща, грудной клетки в области рукоятки и тела грудины, ощущаемые пальпаторно. Болезненность переднее-наружной поверхности левого бедра, болезненность 1 пальца левой кисти. На тыльной поверхности запястья справа, в коленных и локтевых областях имелись множественные ссадины. Обнаруженные у МАО повреждения он отразил в справке, подлинность которой подтверждает.
Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы от 22.01.2017г. при посещении экспертом ИВС МАО пояснил, что во время драки с М К.Г. получил удары по лицу, голове. М К.Г., обхватив шею рукой, душил его. МАО жаловался на наличие ссадин, на боли в области щитовидного хряща, головные боли, общую слабость, на боли и ограничение движений 1-го пальца левой кисти. На теле МАО объективно установлены ссадины малых размеров на височной и лобной области справа, такие же ссадины по краю ушной раковины и боковой поверхности шеи, ссадины коленной области справа, точечные ссадины на тыльной поверхности правой кисти, ушиб мягких тканей левого бедра. Эти повреждения возникли от воздействия тупого твердого предмета, что возможно в срок и обстоятельствах, указанных в постановлении и свидетельствуемым. Повреждения не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья и тяжесть вреда не устанавливается.
Согласно показаний судебно-медицинского эксперта М М.К. боли в области щитовидного хряща могут образоваться и в результате сдавления шеи в процессе удушения. В процессе удушения внешних признаков удушения путем сдавления шеи рукой от кисти до локтевого сустава могут и не остаться. Указываемым подсудимым способом человека задушить возможно, поскольку давление на трахею и сосуды прекращают доступ кислорода с кровью к мозгу.
Показания свидетеля ААА, судебно-медицинского эксперта М М.К., заключение судебно-медицинской экспертизы подсудимого, представленные стороной защиты документы о вызове к подсудимому 18.01.2017г. и дважды 20.01.2017г. скорой помощи, характер жалоб, отраженных в справке врача-хирурга ААА, в заключении эксперта М М.К. совпадают с показаниями подсудимого о характере посягательства М К.Г. на него.
Согласно выводов медико-криминалистической ситуационной экспертизы от 16.03.2017г., повреждения на куртке подсудимого являются разрывами, возникшими от перерастяжения нити и ткани и, скорее всего, образовались при действии, характеризуемом как захват. Сквозные повреждения на теле М К.Г. по локализации соответствуют ранам его тела. Они могли быть причинены клинком представленного эксперту ножа. Раны на теле М К.Г. могли быть причинены при обстоятельствах, продемонстрированных МАО при осуществлении следственного эксперимента, результаты которого суд огласил и исследовал.
Согласно выводов комплексной медико-криминалистической ситуационной судебной экспертизы от 23.04.2018г., повреждения на куртке МАО причинены в результате трения (трассы скольжения) ткани куртки с относительно неровной поверхностью земли, зацепа и перерастяжения ткани о мелкие выступающие части этой поверхности. Все повреждения у потерпевшего М К.Г. и обвиняемого МАО могли образоваться при обстоятельствах, описанных в показаниях МАО и условиях, зафиксированных в ходе проведения следственного эксперимента (то есть в результате борьбы с захватом обвиняемого за шею). Повреждения на одежде подсудимого, их характер и локализация, выводы экспертов о механизме их образования указывают на то, что между подсудимым и М К.Г. имела место схватка, что согласуется с показаниями подсудимого об этом.
Согласно выводов судебно-медицинской экспертизы от 08.02.2017г. причиной наступления смерти М К.Г. могли явиться проникающие по степени тяжести ранения грудной клетки, причинившие тяжкий вред здоровью, причиненные воздействием колюще-режущего орудия.
В соответствии с заключением медико-криминалистической трассологической экспертизы одежды М К.Г. от 20.02.2017г. установлено наличие одного сквозного повреждения части правого рукава куртки, 2-х повреждений ее правого борта, 2-х повреждений ее левого борта, 3-х расположенных рядом сквозных повреждений спинки слева и плечевого шва, 1-го капюшона у шва втачки воротника, 1 -го повреждения спинки справа, 1-го капюшона у шва его втачки и 1-го, расположенного в нижней трети повреждения спинки слева.
Повреждениям куртки по локализации соответствуют повреждения нижних слоев одежды (свитер, 2 майки) и раны корпуса и верхней конечности, описание которых представлено в протоколе осмотра трупа М К.Г., что свидетельствует об одномоментности их образования.
Обнаруженные повреждения являются колото-резанными и причинены воздействием плоского, однолейзвийного, имеющего П-образный профиль поперечного сечения обуха и ширину погружавшейся части не более 33-37 мм. Клинка колюще-режущего оружия.
Четыре рядом расположенных повреждения спинки слева, воротника и капюшона возникли одномоментно при погружении клинка острым углом, открытым книзу.
Три расположенных рядом повреждения спинки, воротника и капюшона также возникли одномоментно при погружении клинка под острым углом, открытым книзу относительно след воспринимающей поверхности.
Этим обстоятельством объясняется несоответствие количества повреждений верхнего слоя предметов одежды (куртки) количеству ран.
Сравнительным исследованием обнаруженных повреждений с экспериментальными, причиненными клинком представленного ножа, установлена возможность причинения им повреждений предметов одежды.
На куртке МАО установлено наличие протяженного участка распоротости правого бокового шва куртки, линейного, сложной конфигурации, повреждения верха спинки куртки справа, линейное повреждение задней части ее правого рукава.
Обнаруженные повреждения являются разрывами, возникающими от перерастяжения швейной нити и ткани.
Согласно заключения медико-криминалистической ситуационной экспертизы от 29.03.2017г. повреждения на куртке МАО, скорее всего, образовались при действии, характеризуемом как захват.
В соответствии с ч.ч.1, 3, ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Суд первой инстанции обоснованно посчитал, что посягательство М К.Г. на МАО было сопряжено с насилием опасным для жизни МАО и оценивалось подсудимым таковым.
Выводы суда первой инстанции подтверждаются заключениями судебной медицинской, медико-криминалистической ситуационной и дополнительной комплексной медико-криминалистической ситуационной экспертиз, из выводов которых следует, что телесные повреждения М К.Г. могли быть причинены при обстоятельствах, описанных в показаниях МАО и условиях, зафиксированных в ходе проведения следственного эксперимента (то есть в результате борьбы с захватом за шею, затем с нанесением им ударов ножом из положения лежа потерпевшему М К.Г.)
Из показаний подсудимого видно, что после нанесения нескольких ударов ножом, М К.Г. вскрикнул и привстал, продолжая удерживать его горло рукой, после чего он продолжал размахивать ножом, считая, что он встает, чтобы добить его ногами. После этих ударов ножом М К.Г. отпустил его, встал и ушел.
Из этих показаний следует, что подсудимый не мог знать, продолжается ли посягательство или оно окончено, поскольку М К.Г. продолжал удерживать и сжимать шею подсудимого рукой.
С учетом изложенного, а также последовательных показаний подсудимого о характере посягательства с насилием на него, сопровождавшегося словами «сегодня я тебя или ты меня», «умри, умри», МАО обоснованно считал его реальным и опасным для своей жизни и был вправе, находясь в состоянии необходимой обороны, причинить М К.Г. любой вред для предотвращения своего убийства.
Обстоятельства драки, его ход так, как они показаны подсудимым, суд посчитал достоверными.
Этот вывод суда подтверждается и тем, что после окончания посягательства подсудимый, имея реальную возможность продолжить нанесение ударов ножом М К.Г., находившемуся к тому времени в беспомощном состоянии, исключающем возможность сопротивления, не сделал этого.
Об отсутствии у подсудимого умысла на совершение преступления -умышленного убийства, указывает и его поведение после драки. Подсудимый без промедления сообщил о причинении вреда М К.Г. брату последнего М М., вместе с которым пошел к месту нахождения М К.Г.
Затем подсудимый позвонил участковому инспектору, чтобы сообщить о случившемся, что также нашло подтверждение в показаниях участкового инспектора МГМ
Свидетели обвинения, допрошенные судом, не были очевидцами драки подсудимого и М К.Г. и сообщили суду сведения о факте драки и отдельные его обстоятельства, ставшие известны им со слов самого МАО либо от третьих лиц. Показания свидетелей подтверждают не оспариваемый сторонами факт драки, в ходе которой МАО лишил жизни М К.Г.
В приговоре приведен подробный анализ всех доказательств. Суд, оценив исследованные в судебном заседании доказательства с точки зрения их допустимости, достоверности и относимости, как каждое отдельно, так и в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела по существу, пришел к выводу о том, что в деянии МАО отсутствует состав преступления, предусмотренный ч.1 ст. 105 УК РФ. При этом суд, оправдывая МАО по предъявленному обвинению, оценивал и письменные доказательства, которые отражают производство ряда процессуальных и следственных действий, наряду с показаниями допрошенных в суде лиц, а также показаниями, данными в ходе предварительного следствия, а также сопоставлял их с требованиями действующего законодательства.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционного представления о незаконности оправдательного приговора в отношении МАО, поскольку описательно-мотивировочная часть приговора в полном соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ содержит изложение существа предъявленного МАО обвинения, в части совершения преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, обстоятельств уголовного дела, установленных судом, кроме того, в полном соответствии с требованиями закона суд указал основания оправдания МАО и сослался на доказательства, их подтверждающие.
В соответствии с ч.4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Согласно ч.2,3 ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, что соответствует положениям ст. 49 Конституции Российской Федерации.
Таким образом, с учетом всех исследованных доказательств, суд первой инстанции пришел к обоснованному и мотивированному выводу о том, что органами предварительного расследования и стороной обвинения в судебном заседании не опровергнута версия об отсутствии в деянии МАО состава преступления, предусмотренного ст. 105 ч.1 УК РФ, а именно, к совершению убийства М К.Г., принимая во внимание и положение закона о том, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, в соответствии с положениями ст. 14 УПК РФ толкуются в пользу обвиняемого.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционного представления о незаконности оправдательного приговора в отношении МАО и достаточности доказательств его виновности в преступлении, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, изложенными в приговоре, согласно которым доводы обвинения об умысле МАО совершить убийство М К.Г. не нашли своего объективного подтверждения, поскольку такие выводы основаны только на исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах, дело судом рассмотрено полно и объективно.
Правильность оценки собранных по делу доказательств, данной судом первой инстанции в приговоре, у судебной коллегии сомнений не вызывает.
Суд первой инстанции оставил гражданский иск потерпевшего М А.А. о компенсации морального вреда без рассмотрения, что не основано на законе.
Принимая во внимание, что по настоящему уголовному делу вынесен оправдательный приговор, судебная коллегия считает необходимым приговор изменить и в удовлетворении гражданского иска потерпевшего М А.А. отказать.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционного представления по изложенным в них доводам.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
Определила:
Приговор гунибского районного суда Республики Дагестан от в отношении мао изменить, в удовлетворении гражданского иска отказать.
В остальной части приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление прокурора РД Алиева С.М. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренной главой 47-1 УПК РФ.
Председательствующий:
Судьи: